Новые санкции США могут помирить Россию с Европой
Председатель правительства России Дмитрий Медведев в пятницу первым из руководства страны высказался о готовящихся в США новых санкциях в отношении России. «Если последует что-то типа запрета деятельности банков или использования той или иной валюты, то это можно будет назвать совершенно прямо – это объявление экономической войны. И на эту войну необходимо, нужно будет реагировать – экономическими, политическими методами, а в случае необходимости и иными методами. И наши американские друзья это должны понимать», – заявил премьер в ходе визита на Камчатку (цитата по ТАСС). Правда, в стенограмме этого выступления на официальном сайте правительства слова об «экономических, политических, а в случае необходимости и иных методах» отсутствуют.Ранее зеркальными ответными мерами на новую волну американских санкций пригрозил и российский МИД. Президент Владимир Путин публично о санкциях еще не высказался, но в пятницу обсудил эту тему на закрытом совещании с постоянными членами Совета безопасности, сообщила пресс-служба Кремля. «[На совещании] подчеркнута полная нелегитимность подобных действий с точки зрения международного права», – подчеркивается в сообщении на официальном сайте президента.
О новых санкциях в отношении России, которые администрация США намерена начать вводить 22 августа, стало известно 8 августа. Поводом для них стало отравление в Великобритании бывшего сотрудника Главного разведывательного управления Сергея Скрипаля и его дочери Юлии. Санкции планируется вводить в два этапа, еще один санкционный пакет готовится к обсуждению в конгрессе США.
Симметричный ответ
Санкции, которые будут введены 22 августа, довольно скромные, в них речь идет об электронике двойного применения – фактически эти санкции сводятся к более последовательному использованию уже действующих ограничительных механизмов, поясняет гендиректор Российского совета по международным делам Андрей Кортунов. «На это мы можем ответить дальнейшим переходом на отечественное программное обеспечение и каким-то давлением на американские компании в этой сфере, представленные на российском рынке, например Microsoft», – считает эксперт. Ответом на санкции конгресса могут стать, например, ограничения для Ситибанка – российской структуры, которой владеет американская компания, или большой четверки крупных американских консалтинговых структур, приводит примеры Кортунов. Самый страшный санкционный пакет, включающий прекращение полетов в США российских авиакомпаний, жесткие ограничения взаимной торговли и снижение уровня дипломатического представительства, может быть введен в ноябре, напоминает Кортунов: «Если до этого дойдет, ответ будет симметричным там, где можно. Если США отзовут посла, то и Россия отзовет. Торговля между нашими странами и так не очень большая, но мы можем заблокировать американский ритейл или фастфуд. В Госдуме высказывались мысли о том, чтобы прекратить снабжать Boeing титановыми компонентами».
В экономической сфере Россия может запретить поставки в США, например, титана, урана, ракетных двигателей, говорит председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике Федор Лукьянов. «Это будет неприятно для США. Но это палка о двух концах, и она будет означать потерю рынка, которая, скорее всего, не восполнится», – отмечает эксперт. В настоящее время Россия уже избавляется от американских облигаций, а в качестве военно-политического ответа может активизироваться в тех регионах, где США обладают меньшими возможностями, продолжает собеседник, отмечая, что это «долгосрочные решения, не компенсирующие одномоментный ущерб». Возможно и изменение политики – риторика в отношении США может быть разной, допускает Лукьянов: до сих пор Путин, очевидно, рассчитывал, что надо дать Трампу возможность закрепиться и тогда ситуация улучшится, но, если эти расчеты и были, они не оправдались.
Возможности ограничены
Лучшим ответом на новые санкции стала бы активизация сотрудничества с незападными странами – не только Китаем, но и Малайзией, Бразилией, Алжиром, говорит директор Центра анализа стратегий и технологий Руслан Пухов. Экономические контрмеры, за исключением символических, Россия принять не может, поскольку США от нас практически не зависят, поясняет эксперт: «То же касается и политических мер. Есть форматы, в которых США заинтересованы: например, контакты между военными для предотвращения опасных инцидентов. Но в них заинтересована и Россия. Мы должны все тщательно взвесить, чтобы не ударить по себе».
В экономической сфере контрмерами могут стать не ответные санкции, а меры по пересмотру экономического курса, предлагает старший научный сотрудник Центра комплексных европейских и международных исследований Высшей школы экономики Василий Кашин. «Что же касается политических контрмер, то уже становится очевидным, что сохранение Россией санкций в отношении КНДР и Ирана даже на нынешнем уровне санкционного режима Совета Безопасности ООН становится бессмысленным», – добавляет он.
«Правильно реагировать на каждый из эпизодов этого санкционного давления симметричным или близким к симметричному ответом: ограничением американских компаний на российском рынке, сужением или прекращением сотрудничества по тем относительно небольшим линиям, которые у нас еще действуют. Это касается деятельности в России, в частности, американских консалтинговых организаций, филиалов американских банков, а в худшем из сценариев – при ограничении прямых рейсов «Аэрофлота» в США – нужно рассмотреть перспективу ограничения полетов американской авиации на территорию России», – считает политолог Андрей Сушенцов. Впрочем, санкции – это не только опасность, но и определенные возможности с точки зрения дипломатии с партнерами в Евросоюзе, указывает эксперт: «В случае санкций по наиболее жесткому сценарию, если будет введен запрет на операции в долларах в российских государственных и окологосударственных банках, это создает прямую угрозу для валютных операций, связанных с энергоносителями и, в частности, с нашими ключевыми потребителями этих энергоресурсов в ЕС». В этом случае дисциплина исполнения санкций со стороны ЕС будет крайне низкой, возможен и выход на какие-то сепаратные договоренности, считает Сушенцов: «Это сдевальвирует сам характер санкций и, возможно, побудит к каким-то стратегическим решениям, разворотам в санкционной политике ЕС или отдельных стран ЕС».
Но в целом возможности мер давления у США и России несопоставимы, скептичен Лукьянов: «США в силу своего финансового положения в мире обладают огромным потенциалом давления на Россию и имеют возможности принуждать другие страны присоединяться к этому давлению. США имеют возможность препятствовать вести бизнес с Россией не только американским компаниям. Они это уже демонстрировали с Ираном».
Ведомости
Главное в списке санкций – запрет на покупку нового российского госдолга и на операции с долларом для российских госбанков.
Законопроект отсылает к закону о чрезвычайных международных экономических полномочиях (International Emergency Economic Powers Act, IEEPA, принят в 1977 г., позволяет вводить санкции против государств) и предлагает президенту США блокировать все сделки финансовых организаций из списка, если их имущество находится в США, попадает в США, принадлежит или находится под контролем гражданина США. В списке – Сбербанк, ВТБ, Банк Москвы, Газпромбанк, Россельхозбанк, Промсвязьбанк и ВЭБ.
«По сути, это значит, что один или несколько российских госбанков должны быть внесены в список SDN (Specially Designated Nationals List – список лиц, чьи активы подлежат заморозке и кому нельзя вести бизнес с США. – «Ведомости»), – говорит партнер Tertychny Agabalyan Иван Тертычный. – Санкции по IEEPA применяются к российским компаниям и гражданам с 2014 г. Президенту фактически поручают применить санкции вновь: это блокирование операций в долларах, запрет для американских лиц работать с компаниями из списка. А это прежде всего отключение от международных платежных систем».
Законопроект предусматривает ограничения для российских госбанков, но формально они не включаются в SDN-список, считает партнер Herbert Smith Freehills Алексей Панич: «С компаниями из списка SDN запрещены любые контакты. Если бы эти банки попали в SDN-список, можно было бы говорить, учитывая роль госбанков в России, что вся банковская система попала в список SDN. Здесь указано, что именно блокируется, – в частности, операции российских госбанков на территории США». Но, продолжает Панич, если санкции будут введены в таком виде, по факту ситуация может мало отличаться от попадания в список SDN: американские контрагенты скорее всего будут просто отказываться работать с банками из списка.
Президент имеет полномочия включать организацию в список SDN, разъясняет Олег Колотилов из «Кульков, Колотилов и партнеры».
Но с большой долей вероятности российские банки все-таки попадут в список SDN, продолжает Колотилов: как указано в документе, президент должен будет включить их в течение 90 дней после принятия закона. «Другой вопрос, что он может выбирать, какие именно банки включать из списка в законопроекте», – говорит он.
Сейчас российские госбанки находятся под секторальными санкциями, которые ограничивают их возможность привлечения финансирования в США. Министр финансов Антон Силуанов уверял, что расширение санкций на российские госдолг и госбанки неприятно, но не смертельно.
Законопроект также предлагает президенту запретить американцам транзакции с новым российским госдолгом сроком обращения более 14 дней: любыми бумагами ЦБ, фонда национального благосостояния, казначейства, их агентов или аффилированных лиц. В перечень включены и долги госбанков. Президенту США, кроме того, дано право определять, какой российский долг отнести к суверенному, и тогда он тоже попадет под ограничения. Все эти ограничения распространяются на долг, выпущенный через 180 дней после вступления закона в силу.
По данным ЦБ на 1 июля, нерезиденты держат 28,2% ОФЗ, это 1,982 трлн руб. Но в августе был отток и вряд ли у иностранных инвесторов осталось более 1,8 трлн руб., оценивает директор аналитического департамента «Локо-инвеста» Кирилл Тремасов и напоминает, что в этом году чистые заимствования Минфина – 1,044 трлн руб., а план на следующий – 1,475 трлн. Занять столько без нерезидентов очень сложно, говорит Тремасов, особенно если нерезиденты продолжат выходить из старых бумаг. Отток нерезидентов из ОФЗ начался в апреле, когда были введены санкции против UC Rusal, из-за них произошла и переоценка этого долга. Незаменимо участие нерезидентов в длинных бумагах (с погашением, например, в 2034 г.), считает Тремасов: в отдельных выпусках их доля доходит до 70%.
«Изменений в программу заимствований не вносим, все остается как было, мы исходим из того, что институциональные инвесторы, консервативные инвесторы не спешат распродавать активы и будут держать бумаги до погашения», – сказал «Ведомостям» замминистра финансов Сергей Сторчак.
Вложения в ОФЗ наращивают банки и негосударственные пенсионные фонды, знает Тремасов, теоретически Минфину может и не потребоваться сокращать программу займов: структурный профицит ликвидности – 3,5–4 трлн руб.
Представитель Минфина указывает, что вложения внутренних инвесторов в российский госдолг растут, они замещают в ОФЗ иностранных инвесторов. Он подтверждает, что вложения в ОФЗ постепенно наращивают пенсионные фонды, чему способствует политика ЦБ по минимизации рисков инвестирования пенсионных средств.
Сокращение программы заимствований во многом зависит от сырьевой конъюнктуры, есть вариант с повышением цены отсечения в бюджетном правиле – т. е. замещением средств нерезидентов нефтяными доходами, говорит главный экономист Альфа-банка Наталия Орлова: при высоких ценах на нефть выход нерезидентов не создаст проблем. Но это оптимистический сценарий, предупреждает она.
Главное последствие ухода нерезидентов из госдолга – рост процентных ставок и увеличение расходов на обслуживание, говорит Тремасов: в 2019 г. на обслуживание госдолга заложено 884 млрд руб., с учетом санкций в перспективе 2–3 лет расходы на обслуживание могут превысить 1 трлн руб. Из-за роста процентных ставок и ставок кредита в экономике возрастет стоимость ресурсов, предупреждает Тремасов.
Законопроект внесла группа влиятельных сенаторов – и республиканцев, и демократов. Документ направлен на внутриамериканскую аудиторию и демонстрирует избирателям (перед ноябрьскими выборами в конгресс), что у партий есть консенсус: никакое вмешательство в выборы не будет оставлено без ответа, объяснял «Ведомостям» президент агентства «Евразийские стратегии МГИМО консалтинг» Андрей Сушенцов.
Приближающиеся выборы в конгресс шансы на принятие закона только увеличивают, полагает руководитель холдинга «Минченко консалтинг» Евгений Минченко: «Потому что они [демократы и республиканцы] перекидывают друг другу, как горячую картошку, тему связей с русскими – президент США Дональд Трамп говорит, что русские на самом деле играли с демократами (демократы обвиняют в связях с русскими Трампа. – «Ведомости»)». Высоки шансы, что закон будет принят именно в таком жестком виде, в каком внесен, считает эксперт: «Я не очень понимаю, кто бы мог его смягчить».